ПАИСИЙ ЛИГАРИД

[Греч. Παΐσιος Λιγαρίδης] (ок. 1610, Хиос - 24.08.1678, Киев), митр. Газы Палестинской (1652-1671), греч. дидаскал, церковный писатель, полемист. Мирское имя - Пандалеон. С 1623 г. находился в Риме, где получил образование в Коллегии свт. Афанасия. Окончив курс в 1636 г., получил степень доктора богословия. На защите выступил с публичной речью в присутствии кардиналов, знатных особ и учащихся. В 1639 г. был рукоположен во священника униат. Киевским митр. Рафаилом Корсаком. Во время пребывания в Риме участвовал в издании книг Петра Аркудия и Неофита Родина, миссионеров в Польше и Греции. В 1641 г. П. Л. был отправлен как миссионер от Конгрегации пропаганды веры в К-поль (Стамбул), но в 1644 г. покинул его после интронизации К-польского патриарха Парфения II, боровшегося против католич. влияния в Вост. Церквах. С разрешения Конгрегации П. Л. переехал в Яссы, где занимался преподаванием и готовил к изданию Кормчую на румынском языке (опубл. в 1652). В 1650 г. в Тырговиште во время прений о вере он коротко высказался о сложении перстов для крестного знамения. Иерусалимский патриарх Паисий, находившийся там по дороге из Москвы, предложил Арсению (Суханову) продолжить дискуссию с П. Л., но он отказался. 16 нояб. 1651 г. в Иерусалиме в присутствии Арсения (Суханова) П. Л. принял монашеский постриг от патр. Паисия, был наречен именем патриарха и был отдан под начало Арсению (Суханову). Однако духовное наставничество Арсения не состоялось, т. к. в апр. 1652 г. Арсений отправлялся в Россию, и их пути разошлись. 14 сент. 1652 г. патриарх Паисий хиротонисал П. Л. во митрополита Газы, но в своей епархии П. Л. не появился. По свидетельству Павла Алеппского, записанному со слов самого П. Л. в 1656 г., П. Л. «приезжал из Иерусалима в Алеппо… проповедовал в церкви Алеппо… ездил во все франкские страны и долгое время пробыл в великом граде Риме…» (Павел Алеппский. Путешествие. 2005. С. 568).

Московский патриарх Никон (Минов), узнав от Арсения (Суханова) об учености П. Л. и о его желании увидеть Московского предстоятеля, писал к молдавским и валашским властям (дек. 1656), чтобы они отпустили П. Л. в Москву. Но скорый приезд П. Л. не состоялся; П. Л. прибыл в Россию через неск. лет, 12 февр. 1662 г. Патриарх Никон, первоначально рассматривая П. Л. как посредника в разрешении своего конфликта с царем Алексеем Михайловичем, направил к нему с приветствием Арсения Грека. Но в Москве П. Л. принял самое активное участие в подготовке и проведении Большого Московского Собора 1666-1667 гг. В июне 1662 г. патриарх Никон обратился к П. Л. с посланием, в котором объяснял причины своего ухода с кафедры. П. Л. ответил на это письмо призывом к Никону вернуться на Патриарший престол, а в авг. 1662 г. составил ответы на 30 вопросов боярина С. Л. Стрешнева о правомочности поступков патриарха. В июне 1663 г. П. Л. советует царю ускорить рассмотрение дела Никона и сообщить обо всем происходящем в К-поль (РГАДА. Ф. 52. Оп. 2. № 615; СГГД. T. 4. № 28). 18 июля 1663 г. в Новоиерусалимском Воскресенском мон-ре произошла 1-я встреча П. Л. и патриарха Никона, прошедшая со взаимными упреками и оскорблениями. Не зная рус. языка, П. Л. обратился к патриарху на латыни, но Никон не стал его слушать. Он не признавал права П. Л. говорить с патриархом, потому что тот не имеет доказательств в пользу своего святительского сана и своих полномочий. П. Л. отвечал, что у него есть ставленые грамоты, но предъявлять их патриарху, покинувшему свой престол, он не станет. Обвинение П. Л. в нелегитимности стало одним из основных положений в защите патриархом Никоном своих действий как до начала Московского Собора, так и во время его заседаний. В авг.-сент. 1667 г. П. Л. составил записку царю, в к-рой отвергал все нападки патриарха Никона (РГАДА. Ф. 62. Оп. 1. № 2, 1667 г.).

Деятельность П. Л. на Большом Московском Соборе, а также его влияние на принятые Собором решения оцениваются в научной литературе преимущественно негативно. Эта историографическая традиция, восходящая к трудам авторитетнейших специалистов по истории РПЦ (митр. Макария (Булгакова), Н. Ф. Каптерева), преобладает и сегодня. Между тем важнейший вопрос, решавшийся на Соборе, о соотношении власти царя и патриарха по-прежнему изучается без привлечения непереведенных на рус. язык глав сочинения П. Л. Сравнительный анализ греческих и русских текстов всего комплекса источников мог бы существенно расширить источниковую базу исследования.

В июле 1668 г. в Москве получили грамоту от Иерусалимского патриарха Нектария об отрешении П. Л. от сана за длительное оставление своей кафедры (ее перевод - РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. № 22, 1668 г.; опубл.: Ченцова. 2008). Кроме того, за П. Л. числились нек-рые денежные долги.

Иерусалимский патриарх Досифей II Нотара был резко настроен против П. Л., но по просьбе царя Алексея Михайловича, обращенной еще к патриарху Нектарию, дал П. Л. разрешение и прощение, хотя не скрывал, что сделал это, не желая отказать царю (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. № 27, 1670 г.; Оп. 2. № 631, 632). Причины скорого повторного запрещения П. Л. неизвестны. Возможно, к этому запрещению относятся сведения Досифея Нотары о том, что П. Л. был низложен за некое сочинение о Вселенских патриархах (не сохр.), в котором патриархи Мефодий III К-польский и Нектарий Иерусалимский усмотрели нападки на Православие и защиту власти папы. Тем не менее труд П. Л. послужил основой для «Истории иерусалимских патриархов» самого Досифея, к-рый признавал, что нашел у П. Л. много полезного для своего сочинения (Δοσίθεος. 1715. Σ. 1180).

Новое ходатайство царя Алексея Михайловича в защиту П. Л. при посредничестве валашского воеводы Георгия Дуки результата не дало. Позиция патриарха Досифея в отношении П. Л. объясняется отчасти личной неприязнью (хотя П. Л. писал в одном из писем, что с Досифеем не знаком), а отчасти тем обстоятельством, что он, как и архиереи Вост. Церквей, не всегда пользовался проверенной информацией, получить к-рую в те времена было сложно. Об этом ясно свидетельствует письмо Дионисия Ивирита к П. Л. из Бухареста от 11 апр. 1670 г. Прибыв в Молдавию после отъезда из России, Дионисий Ивирит нашел местных правителей и архиереев «в смятении от слов некоторых безрассудных людей относительно дела Никона» (Фонкич. Письмо Дионисия Ивирита. 2003. С. 442). Они осуждали деятельность патриархов Паисия Александрийского и Макария III Антиохийского, присутствовавших на Московском Соборе. Однако, получив от Дионисия Ивирита точные сведения обо всех подробностях дела, они согласились с действиями патриархов. Тогда же Дионисий встретил и патриарха Досифея II Нотару, к-рый подробно расспросил его о событиях в Москве. По словам Дионисия, патриарх получал информацию от прибывших из Московии «купцов и прочих варваров, и его блаженство сильно подозревал, что никто не сообщал ему ничего правдивого» (Там же). Поэтому Досифей приказал скопировать списки документов, относящихся к Собору, к-рые находились у Дионисия, с тем чтобы записать их в Кодекс Иерусалимской Православной Церкви.

После Большого Московского Собора П. Л. занимался в Москве лит. деятельностью. В марте 1673 г. по его просьбе он был отпущен в Палестину через Киев, где появился в мае того же года (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. № 1, 1673 г.). В нояб. 1673 г. из Киева П. Л. писал царю Алексею Михайловичу, что Иерусалимский и К-польский патриархи готовы дать ему прощение и разрешение, но первый ждет подарка, а второй требует от П. Л. стать преподавателем богословия в патриаршей школе в К-поле, чего он не может сделать по состоянию здоровья. В том же письме П. Л. обличал нестроения в Киевской митрополии: посвящение на одной литургии мн. священников, взятки и др. злоупотребления архиереев (Там же. Оп. 2. № 638). Скорее всего состояние здоровья действительно задержало П. Л. в Киеве и не позволило ему выехать ни в К-поль, ни в Палестину еще в 1673 г. Уже при отъезде из Москвы он приобрел большой набор лекарств (см.: Там же. Оп. 1. № 1. Л. 37-38, 1673 г.). Др. причиной нежелания ехать на Восток было отсутствие прощения и разрешения от Иерусалимского патриарха, о чем П. Л. вновь писал царю Алексею Михайловичу в июле 1674 г. (в том же послании он предсказывал, что царь станет освободителем греч. народа от османов; Там же. Оп. 2. № 640). Из Киева же П. Л. послал царю толкование появления 8 апр. 1673 г. на небе 4 солнц (Там же. № 641).

В авг. 1675 г. П. Л. вызвали в Москву. Причины вызова не установлены, хотя при отъезде из рус. столицы П. Л. обещал Алексею Михайловичу вернуться по первому его требованию. Тогда же из Киева он писал боярину А. С. Матвееву о «волошских и мутьянских посланцах», к-рые ищут в Москве покровительства и рассчитывают на его, П. Л., заступничество. В окт. 1675 г. П. Л. приехал в Москву и был размещен на Симоновом подворье в Кремле, там же, где жил и раньше. От этого периода жизни П. Л. сохранилось 2 письма. Они написаны в февр. 1676 г. и адресованы кард. Ф. Барберини и архиеп. Кефелино Стригонийскому. В письмах П. Л. выражал неудовольствие рус. двора позицией папы, к-рый не титуловал Алексея Михайловича царем, а также давал совет признать этот титул за преемником царя Феодором Алексеевичем (Там же. № 656). Для Московского патриарха Иоакима П. Л. перевел с греческого на латынь сочинения своего старшего современника, богослова Г. Корессия. Этот факт, не отмеченный в историографии, засвидетельствован в Описи патриаршей ризницы 1686 г.: «Книга Георгия Корези писмяная преведена со еллиногреческого языка на латинский, переводил Паисий, митрополит Газский, в полдесть, по обрезу золочена, оболочена тафтою зеленою… книгу Георгия Корезия святейшему патриарху поднес Паисий, митрополит Газский» (ГИМ. Син. греч. № 98. Л. 234-234 об.). Летом 1676 г. П. Л. просил царя Феодора Алексеевича отпустить его в свою епархию, и 1 сент. того же года такое распоряжение было дано. П. Л. доехал до Киева и остался там навсегда. 24 авг. 1678 г. он скончался; по указу государя был погребен в киевском Братском мон-ре.

Получив образование в Риме, сохраняя связи со знакомыми по школе и по Конгрегации, П. Л. большую часть жизни провел среди православных, принял постриг и хиротонию по правосл. обряду, а затем активно участвовал в церковной, политической и культурной жизни Придунайских княжеств и России. Повторяя мысль патриарха Нектария Иерусалимского, исследователь П. Пирлинг писал, что П. Л. был «греком между греками и латинянином между латинянами» (Пирлинг. 1902. С. 342), хотя и отмечал, что это положение во многом зависело от условий, в к-рых П. Л. находился. Условия эти определялись напряженной духовной жизнью и острой политической борьбой и в Вост. Церквах, и в Московском царстве.

Литературное наследие